Фото: www.natpress.net
Милютин вспоминал: “После Филипсона высказал свое мнение граф Евдокимов. Ему не стоило большого труда победоносно опровергнуть иллюзии бывшего начальника Кубанской области. С обычными ясностью, отчетливостью, простотой изложил граф Николай Иванович свой план действий, основанный на прежних предположениях, поддерживаемых самим главнокомандующим и состоящий в том, чтобы решительно вытеснить из гор туземное население и заставить его или переселиться на открытые равнины позади казачьих станиц, или уходить в Турцию... Само собой разумеется, что мнение графа Евдокимова взяло верх и предметом обсуждения оставались только способы исполнения его плана”.
В ясности и простоте плана Евдокимова заключалась и его сила, и его принципиальная порочность. Он давал несомненный тактический выигрыш. Во-первых, как представлялось, легко решалась проблема колонизации. Во-вторых, учитывался важный геополитический фактор, о котором говорили и думали все, кто занимался судьбой Кавказа. Фадеев в “Письмах с Кавказа”, публиковавшихся в “Московских ведомостях” в 1864—1865 годах, а затем вышедших отдельным изданием, писал: “Перевоспитать народ есть дело вековое, а в покорении Кавказа главным элементом было именно время, данное нам, может быть, в обрез, может быть, в последний раз, для исполнения одной из жизненных задач русской истории. Было бы чересчур легкомысленно надеяться переделать в данный срок чувства почти полумиллионного варварского народа, искони независимого, искони враждебного, вооруженного, защищаемого неприступной местностью, предоставленного постоянному влиянию всей суммы враждебных России интересов. В случае же войны Кавказская область стала бы открытыми воротами для вторжения неприятеля в сердце Кавказа”.
В этих опасениях был некоторый смысл. Во время Крымской войны, когда на театре военных действий у русского командования катастрофически не хватало войск, — франко-англо-турецкий экспедиционный корпус превосходил русскую полевую армию не только по качеству вооружения, но и численно, — на Кавказе стояло более двухсот тысяч закаленных солдат. Командование не решалось сколько-нибудь существенно ослабить Кавказский корпус, опасаясь массированного удара со стороны горцев в случае вражеского десанта на Черноморское побережье.
Однако опасения эти были преувеличены. Горцы не выступили не только из-за концентрации русских войск, но и потому, что сомневались в реальных возможностях Турции.
Их потенциальная агрессивность не в последнюю очередь была результатом полувековой политики империи. Хотя еще в конце 1830-х годов Николай Николаевич Раевский- младший, командовавший Черноморской линией, предлагал иные — компромиссные — варианты, построенные на уважении горских традиций и экономическом вовлечении горцев в отношения с российской властью.
Филипсон, служивший под командованием Раевского — он был у него начальником штаба, — в значительной степени развивал через двадцать лет идеи, воспринятые у своего командира и наставника.
Источник: Информационное агенстсво НатПресс
12.07.2018 18:42