Народная хореография или событийность танца у древних народов

Народная хореография или событийность танца у древних народов
Фото: www.natpress.net

Хореографическое искусство, зародившееся в глубокой древности, первоначально было теснейшим образом включено в повседневную деятельность человеческих коллективов, средствами эстетики отражало бытовую и религиозно-обрядовую стороны жизни, носило магические функции. Танцы сопровождали все наиболее значимые для общины события, а по мере формирования адыгского пантеона, стали посвящаться отдельным богам.
Наиболее архаичными танцевальными приемами, и по сей день присутствующими в адыгской хореографии, следует признать имитативные, подражающие поведению животных (например, пантомима “ачъэкъашъу” — “танец козла”), а также копирующие трудовые движения (как, например, в танцах пахарей и пастухов). В то же время военных плясок у адыгов не сохранилось — формой своеобразной тренировки на игрищах служили не танцы, а военно-спортивные состязания.
Носившие первоначально массовый характер, танцы являлись не только средством общения с высшими силами, но и демонстрацией групповой солидарности. Синкретичность древнего хореографического искусства, проявлявшаяся в неразрывном единстве танцевального движения, музыкального ритма и песенного текста, оказывала сильнейший психологический эффект, сравнимый с коллективной медитацией, приводя участников танца в состояние духовной возвышенности. Еще одно из важнейших назначений танцев выделяет ис-следователь адыгского игрища Б.Х. Бгажноков — танцы как механизм овладения желаемым будущим, форма диалога социума с судьбой. Символом этого является, в частности, групповой танец удж хъурай, своим размеренным, поступательным движением означавший стремление участников танца к удаче, к успеху. Немаловажно здесь и направление движения в танце — слева направо (то есть в “счастливую” сторону) по кругу, являющемуся древнейшим космическим символом, сакральным знаком Солнца. Не случайно, что именно этот танец во множестве своих разновидностей (шыблэудж, тхьэшхоудж, тхьагъэлыджудж и др.), сопровождавшийся мифологическими гимнами, исполнялся в ходе религиозных церемоний языческой эпохи; им начинались и завершались свадебные игрища.
Танцы, обладавшие сильнейшим магическим и эстетическим эффектом, являлись неотъемлемой составляющей адыгских игрищ (джэгу), устраивавшихся, кроме упомянутых, по самым разным поводам — начало и окончание определенных циклов хозяйственного календаря, благополучное возвращение наездников из похода, избавление от нашествия врагов, эпидемии или стихийного бедствия, рождение ребенка, возвращение воспитанника от аталыка в родительский дом, новоселье, приезд почетного гостя, выздоровление после тяжелой болезни и др.
Многодневные танцевальные турниры являли собой великолепное зрелище, несли в себе мощный эстетический заряд, являлись гимном гармонии и красоты.
Это был праздничный мир, в котором ритуальная, знаковая сторона игрища уступала место внешней, карнавальной его сущности. Видимо, с этой же “десакрализацией”, постепенным отрывом чистой зрелищности от ритуала, связано появление новых, главным образом, парных танцев. Это и плавный, торжественно-величавый зафак (зэфакIу), своего рода танец-знакомство. Это и более быстрый исламей (ислъамый), и стремительный загатлят (зыгъэлъат), в которых на языке танца юноша и девушка могли поведать друг другу о своих чувствах. Одним из любимых в народе являлся парный удж (удж тIурытIу), единственный танец, когда юноша мог касаться руки девушки и даже обмениваться репликами с дамой своего сердца — не случайно Б.Х. Бгажноков приводит народное название этого танца — псапэ орэд (благостная песня) .
Дух состязательности, самоутверждения, неосознаваемого диалога с судьбой особенно ярко проявлялся в сольных танцах — женском зэкъокъашъу и мужском лъэпэчIас. Последний отличается своеобразной, весьма древней техникой танца на носках, существование которой у адыгов отмечается еще в текстах нартского цикла.
Еще больше карнавальных черт приобретали адыгские танцы в обряде излечения раненого (кIапщ), и особенно на молодежных вечерах (чэщдэс), где царила атмосфера безудержного веселья, а танцевальные импровизации чередовались с играми, пантомимой, шуточными песнями.
Для адыгского игрища (джэгу) была характерна четкая пространственная организация в форме круга, по периметру которого главные действующие лица — танцоры — юноши и девушки — образовывали две несоприкасающиеся дуги. Здесь же, на почетном месте, располагались старейшины общины и почетные гости, среди которых, как отмечал Б.Х. Бгажноков по шапсугским материалам, восседал джэгу тхьамат — “глава игрища с жезлом в руке, символом его полномочий. Позади танцоров плотными рядами выстраивались сотни всадников, как бы заключая круг в свои объятия. Замужние женщины, согласно традиции не танцевавшие, наблюдали за событиями на игровой площадке со стороны, обычно стоя позади девушек. Внутри круга, напротив старейшин, ближе к строю мужчин, размещались джэгуакIо: музыканты и их глава хьатыякIо — распорядитель танцев, церемониймейстер игрища. Дети, которые также собирались здесь со всех концов аула, сидели или стояли на деревьях, на заборах, на крышах домов, то есть располагались на периферии танцевального круга”.
ХьатыякIо являлся полновластным хозяином танцевального круга, которому подчинялись музыканты и его помощники — кIэлэ хьатыякIу и пшъэшъэ хьатыякIу, выводившие на танец соответственно юношей и девушек. Последовательность выхода в круг определялась местом, занимаемым в ряду танцоров, которое, в свою очередь, зависело от сословного ранга и возраста. Тем самым танцующие пары подбирались случайным образом, однако хьатыякIо нередко мог учесть просьбу того или иного юноши, позволяя ему танцевать с понравившейся ему девушкой. Кроме того, самые лучшие танцовщицы удостаивались чести танцевать со старейшинами, почетными гостями, а также прославленными воинами, которых хьатыякIо приглашал из рядов всадников, окружавших площадку.
В случае парной разновидности танца удж (удж тIурытIу), мужчины сами приглашали партнерш, при этом даже простолюдины могли танцевать с аристократками — в разделенной на сословия Черкесии удж тIурытIу являлся самым демократичным танцем.
Адыгский этикет, блюстителем которого являлся хьатыякIо, определял строгую, величавую, исполненную достоинства манеру, предписывал взаимное уважение партнеров в танце.
Адыгские танцы являлись одной из форм проявления воинского духа и способом культивирования рыцарской идеи. Мужчина в танцевальном кругу, “паря” над девушкой, средствами хореографии демонстрировал преклонение перед женской красотой и нежностью и готовность ее защитить. Сами же “черкесские танцы, — как отмечал А.-Г. Кешев, — устраиваемые под открытым небом, сопровождаемые залпами выстрелов, окруженные толпами вооруженных всадников, с шашками и пистолетами на танцующих мужчинах, походили скорее на шумное празднование победы в военном лагере, чем на мирное проявление обыкновенного веселья. В свадебном веселье еще ярче выступала воинственная черта. Героиня торжества, невеста, играла здесь пассивную роль победного трофея, несмотря на весь почет и рыцарское уважение, которыми ее окружали”.
Основными музыкальными инструментами, сопровождавшими танцы, являлись струнный смычковый ши чепщин (шыкIэпщын), флейта камыль (къамыл), которые с конца XIX в. постепенно вытесняются гармоникой пщынэ, и деревянные трещотки пхачич (пхъэкIыч). В то же время, в разные исторические периоды и у различных адыгских субэтнических групп был зафиксирован целый ряд других инструментов, служивших для песенного аккомпанирования и исполнения танцевальных наигрышей: флейта сырын, пастуший рожок бжамий (бжъэмый), арфоподобный щипковый пщинетарко (пщынэтIаркъо), струнный щипковый апепшин (Iапэпщын), струнный смычковый пщинекэб (пщынэкъэб), барабан шотырп (шъотIырпI) и др.
Значительной трансформации подверглась хореографическая культура адыгов с начала утверждения у них ислама. По мере вытеснения язычества, адыгами был утрачен целый пласт соответствующих обрядовых песен и плясок, ограничен размах празднеств, введен запрет на участие в них замужних женщин, начались преследования джэгуакIо — профессиональных певцов, композиторов, устроителей игрищ, носителей сознания языческой эпохи .
Окончательное разрушение института джэгуакIо, обеднение жанрового многообразия и постепенная деградация исполнительского мастерства в сфере песенно-музыкального и хореографического творчества, столь ощутимые в настоящее время, были связаны с эпохой Кавказской войны. Разрыв преемственности с культурой традиционной Черкесии стал одной из сторон тотального этнического кризиса, вызванного катастрофической по своим по-следствиям российской экспансией.
Лишь полвека спустя, в рамках культурно-просветительского движения, наблюдается некоторая динамика в сфере песенно-музыкальной культуры, пробуждается интерес к феномену адыгского игрища, делаются первые попытки перенести его на сцену, приблизив к городскому зрителю и придав ему более современный характер. Инициаторами подобного процесса являлись активисты Черкесского благотворительного общества, стремившиеся со-хранить синкретический характер народного театра и жанровую полифонию адыгского игрища. Так, в январе 1908 г. в Екатеринодаре ими был устроен вечер, в программе которого звучала адыгская музыка, а затем вниманию присутствующих было предложено театрализованное представление «в живых картинках» на сюжеты из национальной жизни (военная культура, гостеприимство, похищение невесты, свадебные обряды). В начале 1914 г. устроителями «черкесского вечера» был поставлен драматический спектакль по мотивам рассказа Хан-Гирея «Наезд Кунчука», в который были органично включены парные и групповые танцы, инструментальная музыка и старинные народные песни, массовые батальные сцены. Отдельным актам соответствовали декорации, вышитые на шелке. Реквизит был представлен не только настоящими национальными костюмами, но и старинным оружием, реальными предметами адыгского быта. Вечер завершился грандиозным джэгу. Подобные мероприятия пользовались большим успехом у местной (и не только адыгской) публики и были высоко оценены прессой Северного Кавказа. Адыгские вечера стали заметным явлением в культурной жизни региона, ознаменовав собой переходный этап в истории адыгского искусства. Однако становление профессиональной хореографии и национального театра целиком связано уже с последующим периодом развития адыгской культуры.
 
По теме
Ежегодно благотворительный фонд «ПАМЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ» (далее — «Фонд») проводит всероссийскую акцию «КРАСНАЯ ГВОЗДИКА» (далее — «Акция»),
28 марта 2024 года в Блечепсинской модельной библиотеке Кошехабльскоо района совместно с МБОУ «СОШ» № 5 для читателей состоялся краеведческий вечер-познание «Адыгский поэт и прозаик Киримизе Жанэ»,
18, 19, 20 апреля в рамках Федеральной программы «Большие гастроли» по направлению «Для детей и молодежи» состоятся показы спектаклей Белгородского государственного театра кукол.
28 марта 2024 года в 9:30 и 10:30 состоялся показ выездного кукольного спектакля «Бука - вредный заяц» по пьесе Михаила Супонина театра кукол «Золотой кувшин» Концертного объединения Республики Адыгея в детском саду №24
В апреле 2024 г. в Филармонии Концертного объединения Республики Адыгея в рамках Федеральной программы «Большие гастроли» по направлению «Для детей и молодежи» состоятся гастроли Белгородского государственного театра кукол.
5 апреля 2024 г. в 18:00 в Большом зале Филармонии Концертного объединения Республики Адыгея пройдет мюзикл для детей «Сказка о времени» Камерного музыкального театра Республики Адыгея им.
Яркая, талантливая, настоящая! Других слов по отношению к Аминат Казбековне, этой замечательной исполнительнице, прекрасной женщине, магниту, своим добродушием и положительной энергетикой притягивающему к себе людей, не найдется.
Они трудятся, когда другие отдыхают, они щедро делятся богатством своей души и дарят радость прикосновения к прекрасному.
Майкопский городской суд рассмотрел материалы уголовного дела в отношении А., уроженца Республики Армения, ранее судимого, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б», «в» ч. 2 ст.
Майкопский городской суд
В Адыгее возбуждено уголовное дело по факту убийства жительницы Тахтамукайского района - Следственный комитет Установлено, что 26 марта 2024 года в поселке Яблоновский Тахтамукайского района в квартире жилого дома обнаружено тело женщины с признаками насильственной смерти, предположительно наступившей в результате удушения.
Следственный комитет
Энтеробиоз в Республике Адыгея остаётся самой распространенной инвазией. Его доля в структуре гельминтозов, регистрирующихся на территории республики, составляет более 80%.
Роспотребнадзор